За закрытой дверью: сексуальное и духовное насилие в семьях славянских иммигрантов

(Click here for English version.)

Майе Осиповой было 40 лет, когда от нее ушел муж к другой женщине, оставив ее одну с 3 детьми. Она тяжело переживала развод. Однако Майя не теряла надежду иметь семью, т.к. считала, что призвание женщины – быть любимой и заботиться о муже и детях. Ей посоветовали зарегистрироваться на сайте знакомств, и у Майи появилась надежда, что не все потеряно. Так она познакомилась со своим будущим американским мужем. Он был пастором в славянской евангельской церкви в Портленде, штат Орегон, что делало его идеальным в глазах Майи.

Она жила в Казахстане и в зрелом возрасте она пришла к Богу, поэтому вопрос веры для нее стал основополагающим. Когда она развелась со своим мужем, она решила, что новый муж будет верующим, т.к. была убеждена, что вера – ключ к счастливой семейной жизни. Кроме того, они с пастором из Портленда могли легко общаться на разные темы, т.к. он был иммигрантом из бывшего СССР и языковой барьер отсутствовал. Как вспоминает Майя, он был довольно настойчив, часто звонил, и вскоре они оба решили «положиться на волю Бога».

Будущий муж приехал в Казахстан неожиданно после 4 месяцев звонков и переписки. Майя говорит, что он сделал ей предложение со словами: “Я не могу дать тебе богатства, много денег, но я помогу тебе воспитать твоих детей и буду тебе верным мужем.” Эти слова для Майи стали знаком того, что она выйдет за муж за этого человека. И в мае 2007 года она вместе с детьми переехала в Америку в надежде на счастливую семейную жизнь.

В Америке Майя занималась домашними делами, заботилась о новом муже, вместе с ним они ходили только в церковь, в которой он был пастором. Майя не знала английского, у нее не было машины, она не понимала, как все устроено в Америке, не знала никого, с кем могла бы поговорить или спросить совета. Все ее родственники и друзья остались в Казахстане. Сегодня Майя понимает, что была полностью изолирована.

Вскоре после переезда в Америку муж начал проявлять насилие. Майя говорит, что он постоянно внушал ей, что “Бог от нее отвернулся, она ему не нужна, потому что она совершила какой-то грех. Что якобы Бог открыл ему, что доверяет ее этому мужу и если она будет его слушаться, то у нее будет шанс спастись”. То есть муж постоянно навязывал свою картину мира, внушал чувство вины и порождал сомнения – Майя начала колебаться в любви Бога к ней. Но, по ее словам, ее спасала одна мысль – “Бог есть любовь, Он не мог отдать ее этому тирану, чтобы он издевался.”

Если же Майя осмеливалась возражать или высказывать свое мнение, или идеи, то, по ее словам, муж-пастор кричал, ругался и обвинял ее и детей в неблагодарности за то, что он перевез их всех в Америку. А затем, в ответ на возражение, он заставлял ее громко читать место из Библии: “Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу…” (Ефесянам 5: 22-24).

Продолжающееся 4 месяца ежедневное духовное насилие и газлайтинг только усиливались, однажды муж-пастор стал буквально угрожать жизни Майи. Тогда она действительно испугалась за свою жизнь, но еще больше – за своих детей. Когда она наконец осознала, что столкнулась с домашним насилием, Майя решилась позвонить в полицию – и началось ее длительное и трудное восстановление. Она развелась. Как утверждает Майя, ее сильная вера в Бога помогла ей преодолеть этот путь.

Майя говорит, что она пыталась искать помощи в церкви, но вместо сочувствия и утешения она получила обратную реакцию – агрессию и обвинения. Муж, поняв, что она ускользает, постарался очернить ее имя, распространяя слухи. Даже после их развода в течение нескольких лет бывший муж продолжал ее преследовать. Мы попытались связаться с бывшем мужем- пастором, на момент публикации данной статьи комментарии не были получены.

Сын епископа: история одного сексуального преступления

Опыт Майи Осиповой не уникален ни в Орегоне, где она сначала жила со своим бывшим мужем, переехав в Америку, ни в Сакраменто, где она живет сейчас. Мы наслышаны о десятках историй русскоязычных женщин, верующих прихожанок различных славянских христианских конгрегаций района Сакраменто, которые утверждают, что подвергались или продолжают подвергаться домашнему насилию (как физическому, так и сексуальному, духовному, финансовому). Их истории во многом похожи на истории Майи.

Сакраменто стал местом проживания тысяч религиозных беженцев из различных стран бывшего Советского Союза: Армении, Беларуси, России, Украины, Казахстана, Молдовы, Узбекистана и др. В Америке они нашли свое спасение от преследований в СССР. По нашим данным более 80 славянских христианских церквей (в основном баптистские, пятидесятнические, харизматические и адвентистские общины) возникли в регионе в период с конца 1980-х годов до настоящего времени и стали центрами сплочения и объединения религиозныхе общин.

После прибытия в США многие религиозные иммигранты, особенно женщины, оказались изолированными в этих общинах – они не знали английского и не могли работать. Им было трудно понять новую реальность с новыми социальными правилами; они не могли адаптироваться к своей новой американской жизни. Церковь для них была и остается ориентиром, т.к. нередко это их единственный мост с внешним миром. Церкви участвуют в помощи вновь прибывшим религиозным иммигрантам с жильем и мебелью, документами, едой и др. Во многих аспектах своей жизни славянские религиозные иммигранты полагаются на церкви.

Однако сложившиеся культурные традиции, недостаток информации, открытых разговоров и взаимодействия с внешним миром затрудняют осознание, что домашнее насилие, которое определяется Национальной коалицией против домашнего насилия как умышленное запугивание, физическое насилие, избиение, сексуальное насилие и/или другое оскорбительное поведение как часть систематической модели власти и контроля, осуществляемой одним интимным партнером по отношению к другому, – это общая проблема не только в их собственных сообществах, но и в американском обществе. Ни богатство, ни статус, ни национальность, ни образование, ни духовные взгляды – ничто не может гарантировать защиты от этой проблемы.

Домашнее насилие несет в себе клеймо стыда и позора. Во многих сообществах это считается очень деликатной темой, о которой не следует говорить публично, чтобы “не выносить сор из избы”.

В консервативных христианских общинах пасторы считаются избранными людьми, помазанниками Божьими, вещающими «волю Бога», даже когда они советуют жертвам домашнего насилия, ищущим помощи, «смириться и терпеть».

Верующие женщины, прошедшие домашнее насилие, испытывают чувство стыда и отверженности, когда делятся своей проблемой в конгрегации, т.к. им указывают, что «они единственные, кто несет ответственность перед Богом за спасение своего мужа». Этот консервативный взгляд часто осложняется недоверием к правоохранительным органам или властям – не все жертвы домашнего насилия обращаются в полицию. Частично это объясняется долгой историей преследований христиан в СССР и их полным недоверием к Советской власти, представленной единственной правящей Коммунистической партией.

Истории верующих женщин показывают, что, когда они обращаются за советом к своим пастырям, они зачастую сталкиваются с вопросом: “Что ты сделала своему мужу не так, что он тебя ударил?” А один и наиболее распространенных советов: “Больше молись, искренне молись”, потому что “Развод – это тяжкий грех”. Крайне редко женщинам рекомендуют обратиться за профессиональной консультацией к психологу, юристу, полицию в связи с домашнем насилием. Хотя священнослужители и обязаны сообщать в правоохранительные органы о жестоком обращении с детьми, но нет закона, который требовал бы от них сообщать о домашнем насилии, происходящем в семье.

Нередко женщин, которые обратились за поддержкой к друзьям, родителям или пастору, мужья дома “наказывают” за такое «плохое поведение». Обычно верующие женщины полностью зависят от своих мужей: они не работают, ведут домашнее хозяйсрво, у них нет личных сбережений на юридическую помощь или чтобы снять жилье. Их предназначение – воспитывать детей, потому что «женщины будут спасены через деторождение» (1 Тимофею 2:15). Нo несмотря на все трудности, с которыми сталкиваются эти женщины, они обычно сохраняют свою веру и часто не хотят покидать свои конгрегации. Однако, если спросить пасторов консервативных церквей о домашнем насилии в их конгрегации, то обычный ответ звучит примерно так: «Возможно, вы ошибаетесь, у нас нет этой проблемы» или «Это внутреннее дело, семья разберется».

В церквях в регионе Сакраменто прихожанам часто предлагают семейные занятия или семейное образование. Но нет отдельного курса, посвященному исключительно домашнему насилию.

Почти 2 года бывший пастор “Вифании” Виктор Мирошниченко совращал внучку

Татьяна Шевченко, социальный работник с более чем 20-летним опытом работы в регионе Сакраменто, говорит, что пожилые пасторы обычно более консервативны, довольно часто недооценивают домашнее насилие и называют его недпониманием или связывают с плохим настроением мужчины. И эта позиция часто находит поддержку среди их прихожан, в том числе и женщин.

Как правило, как отмечает Татьяна, молодые пасторы лучше интегрируются в американское общество. Они открыты для новых знаний и информации и меньше критикуют правила и законы США, чем их старшие коллеги. Они побуждают своих прихожан уважать существующий порядок своей новой родины. Такие пасторы с большей вероятностью посоветуют семьям обратиться за профессиональной помощью в отношении домашнего насилия, в том числе в полицию, если это необходимо.

Опыт иммигрантов из штата Вашингтон

Ольга Пересветова и ее муж, пастор Евгений Пересветов, отркыли приют для жертв домашнего насилия Safe-house Haven в штате Вашингтон, в котором находят помощь русскоязычные женщины из разных городов Америки, в том числе из Сакраменто. Ольга сказала в интервью Slavic Sacramento, что ее муж советует паре пожить какое-то время отдельно, когда он уверен, что случай, о котором ему рассказали, – это домашнее насилие.

“Очень часто домашнее насилие путают с очень эмоциональной ссорой или спором, можно сделать неправильные выводы,” – поясняет Ольга.

Ольга также считает, что жертвы домашнего насилия имеют психологические проблемы и нуждаются в терапии для восстановления. The Safe-house Haven предоставляет ее наряду с юридическими услугами, помощью в поиске работы и многим другим. Ольга сказала, что она была шокирована, узнав, сколько женщин из славянских религиозных семей сталкиваются с домашним насилием.

“В России я тоже руководила приютом для жертв домашнего насилия, и большинство женщин, которым мы помогали, не были верующими. Поэтому я считала эту проблему распространенной среди неверующих людей,” – вспоминает Ольга. “Когда мы с мужем переехали в США несколько лет назад, я была потрясена, встретив такое количество жертв домашнего насилия среди христиан!”

Согласно данным World Population Review в США примерно каждая четвертая женщина подвергается серьезному физическому насилию со стороны интимного партнера, сексуальному насилию и/или преследованию, посттравматическим стрессовым расстройствам, заболеваниям, передающимися половым путем и т.д.; 1 из 3 женщины и каждый четвертый мужчина в США подвергались физическому насилию со стороны интимного партнера в той или иной форме. Что касается русскоязычной общины в районе Сакраменто, то такой статистики по случаям домашнего насилия нет.

Это подтвердил сержант Род Грассманн, представитель департамента шерифа округа Сакраменто, который ответил на наш запрос данных по электронной почте: “Я попросил своего криминального аналитика взглянуть на статистику преступлений домашнего насилия в русскоязычном сообществе. Наша база данных не позволяет надежно отслеживать людей/звонки по языку, на котором они говорят”.

Департамент полиции Портленда, где Майя впервые жила в США, также не ведет статистику, основанную на национальности, но офицер Наташа Хунспергер из Управления по взаимодействию с общественностью при Управлении главного офиса ответила, что “они тесно сотрудничают со славянскими общественными организациями, обслуживающими жертв домашнего насилия”, например Русская Орегонская Социальная служба. Город Портленд также работает со Славянским Консульционным Советом – Slavic Advisory Council.

Приюты и организации для жертв домашнего насилия в районе Сакраменто, с которыми мы связывались для этой статьи, также подтвердили отсутствие данных по этнической принадлежности жертв. Некоторые из них в своих анкетах задают вопрос о языке, на котором говорит обратившийся к ним человек. В дальнейшем это позволяет им получать гранты, разрабатывать программы и предоставлять русскоязычных специалистов нуждающимся в помощи. Такие организации, как My Sister’s House, Victims of Crime Resource Center, WEAVE, The California Partnership to End Domestic Violence признают, что большинство русскоязычных жертв домашнего насилия обращаются за юридической помощью, но почти не остаются в приютах.

Татьяна Шевченко очень хорошо знает славянскую религиозную общину в Сакраменто, поскольку она сама русскоязычная иммигрантка и религиозная беженка, которая также столкнулась с домашним насилием. В настоящее время Татьяна работает приглашенным тренером для защитников по вопросам домашнего насилия, некоммерческих организаций и государственных учреждений, обучая различных специалистов передовому опыту работы с русскоязычным сообществом и жертвами домашнего насилия.

Татьяна считает, что единственный способ для местного русскоязычного сообщества успешно справляться с домашним насилием – это получать образование, например, на тренингах для волонтеров, которые регулярно организуют приюты и правозащитные организации. Исходя из своего личного и профессионального опыта, она считает, что в Америке уже есть много ресурсов, которые могут помочь иммигрантам не быть изолированными и не оставаться с проблемой наедине. Но, Татьяна говорит, что никакие государственные программы или гранты не помогут, пока русскоязычные жертвы домашнего насилия и члены сообщества не начнут учиться и защищать себя. В идеале, говорит Татьяна, пасторы и духовные лидеры должны быть открыты для сотрудничества с американскими организациями и обществом для решения этой проблемы.

Сегодня, после всех невзгод, Майя счастливая женщина и у нее любящий и заботливый муж. Для Майи прохождение через домашнеее насилие и развод не означало конца ее христианской жизни. Она считает, что ее миссия – распространять слово Божье, поэтому она поддерживает и воодушевляет других женщин, переживших домашнее насилие. В 2019 году она основала “Healing Salt”- центр, помогающий женщинам стать сильнее, исцеляя душу, дух и тело.

“Женщина – это Божье творение… она не была создана для жестокого обращения и избиения,” – говорит Майя.

Если вы считаете, что стали жертвой домашнего насилия, не ждите, звоните:

• Национальная горячая линия по вопросам домашнего насилия, тел. 1800 787 32 24;
• My Sister’s House, тел. 916 428 32 71, есть информация на русском языке
• Victims of Crime Resource Center, тел. 1 800 842 84 67; 916 739 70 83, для получения юридической или иной помощи, у них есть русскоязычные переводчики;
• Майя Осипова, тел. 702 640 62 64, Healing Salt

Елена Кузнецова, SlavicSac.com

Эта статья подготовлена в рамках проекта для Фонда сообщения последствий домашнего насилия в 2021 году USC Annenberg Center for Health Journalism.

[This story was originally published by SLAVIC SACRAMENTO.]

Did you like this story? Your support means a lot! Your tax-deductible donation will advance our mission of supporting journalism as a catalyst for change